Правильно отмечалось многими наблюдателями - по поводу России ни разу не было такого возбуждения, когда США Европе санкции против нашей страны навязывали. Да, некоторое недовольство отдельными представителями европейского политикума выражалось, но это робкое журчание тонуло в дружном хоре одобрявших санкции голосов. В случае же с разрывом «ядерной сделки» мы созерцаем иную картину, когда Европа вроде как пытается выступить единым, неодобрительным по отношению к США фронтом.
Мы видим несколько причин тому:
1. Европа боится, что в этом случае конфликт снова окажется затяжным - как и в случае с Россией. Не стоит забывать то, что на протяжении уже целого ряда веков Европа пристрастна к блицкригам. У нас принято скептически вспоминать предвоенный тезис «на чужой территории малой кровью», но он, по сути своей, является лишь временным отражением общеевропейской позиции, когда речь заходит о войнах. Сложно сказать, откуда и в какой момент у Европы возник этот блицкриговый комплекс - может, 30-летняя война так на ее сознание повлияла - но он определенно есть. Если блицкриг не выходит, то Европа начинает кукситься и ныть. В случае с Ираном даже завзятым оптимистам ясно, что блицкриг им только снится — если Ирак и Ливия дали такие интересные результаты, то можно только представить себе, какие результаты может дать Иран...
2. Для Европы очень важно соблюдения приличий. В этом смысле она сейчас похожа на дона Корлеоне из известного романа с небольшими корректировками — да, нас заставляли что-то делать, но заставляли с уважением, а теперь без уважения. И впрямь - какое уж тут уважение, когда Трамп чуть ли не открыто заявил, что он мнение Европы видит в качестве туалетной бумаги в личном туалете? И нравится европейцам его решение или не нравится, его не волнует. Обидно, не так ли?
3. Для Европы иранская сделка — чуть ли не единственный за последние несколько лет «кейс», в котором Европа... во всяком случае, она так считает, сыграла роль одного из геополитических лидеров. Тут, конечно, можно было бы и возразить, и посмеяться, но я в данном случае пытаюсь смоделировать отношение Европы к ее роли в заключении сделки, а не наше отношение. Так вот, Европа расценила примирение с Ираном как свой безоговорочный успех. Теперь — см. пункт два — у нее этот успех отнимают, как у ребенка конфету, не предлагая в качестве компенсации даже бумажки от конфеты. И это тоже обидно.
4. Отношение к Америке за эти годы поменялось. Как справедливо отмечает российский политолог Вячеслав Никонов, никому из европейских лидеров не хочется, чтобы их называли "пуделями Трампа" по аналогии с тем, как Блэра называли "пуделем Буша". Характерный тому пример - съездил Макрон в США, и его рейтинг еще припал, потому что французам не понравилось зрелище заискивающей улыбки Макрона на протяжении всей встречи. От своих государственных деятелей европейцы теперь требуют силы и решительности, хотя... Тут, как говорилось в известном анекдоте про попавшего под сталинские репрессии сантехника, не краны надо менять, а всю систему. Та, что пока еще сохраняется в Европе, ничего, кроме Макронов, порождать не способна, а смена системы — это вам не перхоть с пиджака стряхнуть.
5. Ну и мысли о будущем. Прогнули с Россией, прогибают с Ираном, прогибают и по чисто экономическому фронту с тарифами и квотами... Понятно же, что найдется что-то еще, а, как говорится, не станет у США терпения, так всегда есть Балканы, и, кстати, европейцы признают, что за прошедшие со времен Первой Мировой годы ничего в этом регионе радикально изменилось. Как был он пороховой бочкой Европы, так и остался. Спичку брось и полыхнет, а спички в руках США.
В общем, мы Европе не завидуем. Ей предстоят суровые времена, и у нее, в отличие от России, нет иммунитета. Тучные годы, прошедшие со времен распада СССР, не способствовали его выработке.
Анастасия Скогорева
Свежие комментарии