Саммит БРИКС в Бразилии унизил НАТО и G7

 

Несмотря на то что БРИКС — объединение экономическое, а НАТО — военное, в этом сравнении (а возможно, и противопоставлении) есть смысл: и БРИКС и НАТО были объявлены "мертвыми" своими политическими критиками: западными СМИ и Эммануэлем Макроном соответственно. Получается, что саммиты БРИКС и НАТО можно (конечно, с определенной натяжкой) считать эдакой жесткой проверкой на жизнеспособность.

 

Судя по тому, как прошел бразильский саммит, формат сотрудничества Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки выглядит очень живым и активным, несмотря на все заверения западных СМИ о том, что сближение мощнейших развивающихся экономик — это уже не модно и не актуально.

 

Под заголовком "Смерть БРИКС" выходил журнал "Форбс" еще в 2015 году. В том же году американский деловой журнал Barron's выпустил текст-аутопсию под названием "Почему БРИКС умерли?" "БРИКС умерли" — вторили эксперты флагмана британской деловой прессы Finanacial Times в 2016 году. Эмоции западного экспертного сообщества в отношении общего проекта геополитического пятиугольника Бразилия — Москва — Нью-Дели — Пекин — Претория за прошедшие годы не особо изменились, но их научились выражать чуть более дипломатично. В преддверии саммита в Бразилии Euronews цитировал оценку американского рейтингового агентства S&P Global, которое считает группу "бессмысленной".

Критики организации также любят указывать на то, что специальный инвестиционный фонд БРИКС, созданный американским банком Goldman Sachs, руководитель которого придумал сам акроним БРИК (Южная Африка присоединилась позже), был закрыт еще в 2015 году.

Проблема со всеми этими заявлениями и подходами заключается не только в идеологической ангажированности некоторых экспертов, банкиров и медийщиков. И не только в том, что на Западе не очень любят успешные международные структуры, которые не контролируются из Вашингтона. Она еще и в неоперабельном случае профессиональной слепоты.

Многие на Западе серьезно думали, что главная цель создания БРИКС — вместе привлекать западные капиталы. На практике же получилось, что этот формат сотрудничества, работающий под креативно переработанным акронимом американского банкира, стал инструментом, с помощью которого выстраивается многополярный мир и финансовые институты, работающие параллельно (или, можно даже сказать, перпендикулярно) основополагающим финансовым институтам "западоцентричной" мировой системы, таким как МВФ или Мировой банк. БРИКС, и это наглядно видно из повестки бразильского саммита, существует не из-за похожести режимов экономического роста, а из-за определенных общих экономических интересов, о которых как раз и говорили на саммите.

Конкретный пример, который вряд ли порадует Вашингтон, — дедолларизация мировой торговли. "ВЭБ намерен серьезно продвинуть тему расчетов в нацвалютах во время своего председательства в Механизме межбанковского сотрудничества БРИКС", — сообщил РИА Новости глава госкорпорации Игорь Шувалов. "Думаю, что ничего сверхъестественного нет. Мы сейчас переходим к решению того, как технологически обслужить эту задачу. Надо продемонстрировать несколько сделок с крупнейшими игроками, они должны демонстрировать позитивное движение. В рамках председательства мы постараемся продвинуться в этой теме настолько, насколько это возможно. Это интересно и ЦБ, и Минфину, и ВЭБ", — подчеркнул он.

Западные СМИ (да и некоторые российские) любят перечислять разногласия внутри БРИКС по самым разным геополитическим вопросам. Например, тот же Euronews обращает внимание на две болевые точки саммита в Бразилии: Венесуэла и Боливия. Президент Бразилии Жаир Болсонару (яркий политик правого толка и сторонник дружбы с США) фактически поддержал попытку захвата власти в Венесуэле проамериканскими путчистами и успешный путч крайне правых в Боливии. А Россия и Китай в данном случае находятся по другую сторону геополитических баррикад.

 

Сам Болсонару во время избирательной кампании отметился довольно жесткими высказываниями в адрес Пекина, и вся эта сумма противоречий действительно могла бы создать предпосылки для сложностей в работе БРИКС. Но на практике бразильский лидер продемонстрировал вполне взвешенный подход, который, без сомнения, удивит западных сторонников теории о смерти БРИКС.

 

 В день начала саммита представители "венесуэльской оппозиции" освободили (под давлением властей) посольство Венесуэлы в Бразилии, которое они оккупировали до этого. Президент Бразилии заявил, что "Китай — это часть будущего Бразилии", и в целом саммит выглядит как идеальная площадка для того, чтобы концентрироваться на взаимовыгодном сотрудничестве вместо акцентирования геополитических противоречий.

 

Экономическое сотрудничество — лучший ингредиент международного сотрудничества. Та же Бразилия, которой после прихода к власти Болсонару пророчили выход из БРИКС, сейчас имеет серьезнейшую мотивацию для того, чтобы дружить с Россией и Китаем.

 

Власти страны уже заявили о желании вступить в ОПЕК, то есть, по сути, присоединиться к мегаальянсу нефтяных экспортеров под руководством России и Саудовской Аравии, который так не любит Дональд Трамп. Это нелогично с политической, но логично с экономической точки зрения. Ведь Бразилия получает значительные доходы от экспорта нефти, и ей выгоден рост цен на энергоносители.

Отказ от конфронтации с Китаем тоже логичен: дружить с республиканцем Трампом приятно с идеологической точки зрения, но главный внешнеторговый партнер — это Китай, да и американская торговая война с Китаем — это источник прибыли для бразильских экспортеров сельскохозяйственных продуктов.

Аналогичные соображения можно привести практически по всем болевым точкам отношений между странами БРИКС. Более того: взаимодействие между Бразилией, Россией, Индией, Китаем и Южной Африкой возрождает давно отринутую США и Евросоюзом практику международных отношений, в которых страны ищут точки соприкосновения и сотрудничества в областях с общими интересами и при этом соглашаются иметь разногласия по другим вопросам.

 

Когда-то такой подход к международным отношениям был стандартом, а сейчас его можно увидеть на уровне крупных геополитических игроков разве что в БРИКС. Ранее аналогичный дух компромисса можно было найти Евросоюзе и, иногда, даже в НАТО. Но эти времена давно прошли — это видно, например, по встречам лидеров G7, да и по общему раздраю в "западном лагере".

 

Из Евросоюза, как из тюрьмы, пытается сбежать Великобритания, а у НАТО, по меткой оценке президента Франции, вообще "умер мозг". Это можно считать индикатором того, что как раз за БРИКС — организацией, которая не двигается вперед, если не найдено взаимовыгодное для всех решение конкретного вопроса, — то самое будущее, до которого другие форматы международного взаимодействия вполне могут и не дожить.

 

БРИКС смотрит в будущее, не забывая о традиционных сильных сторонах стран-участниц. На бразильском саммите президент Путин предложил партнерам присмотреться к российским цифровым разработкам и энергетическим проектам: "Российская сторона предлагает государствам БРИКС присмотреться и к нашим новым разработкам. 

 

Речь идет о технологиях электронного документооборота, поисковых системах, антивирусных программах, отвечающих самым высоким передовым информационным требованиям безопасности... Россия обладает самыми передовыми, чистыми и безопасными технологиями мирного атома. Мы успешно развиваем сотрудничество в этой сфере с партнерами по БРИКС, прежде всего с КНР и Индией. Предлагаем взаимовыгодные проекты в атомной энергетике и всем другим государствам объединения", — заявил российский лидер.

По поводу будущего БРИКС уже можно сделать прогноз, даже несмотря на то, что прогнозирование геополитических трендов — очень неблагодарное занятие.

Прогноз такой. Американские и европейские эксперты напишут еще сотни статей и аналитических записок о том, что "БРИКС умер", а лидеры Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки еще много лет будут находить точки сотрудничества, которые в свое время станут точками опоры будущего многополярного мира.