Экономика Латвии оставляет желать лучшего. Массовый отток трудоспособного населения из страны не оставляет шансов на позитивные тенденции, а манипуляции с налогами для микропредприятий уже вызывают недовольство у самозанятого населения. Даже беженцы из северной Африки не задерживаются в стране, мигом перенимая у местных стремление покинуть Латвию.
Когда в Европу начали массово прибывать беженцы из северной Африки и стран Ближнего Востока, бывшие Советские Прибалтийские Республики отнюдь не горели желанием разделить с «дружной» европейской семьей все тяготы и лишения, связанные с приемом и размещением мигрантов.
Сопротивление Латвии, Литвы и Эстонии можно понять. Они сами себя позиционируют, как страны-беженцы из Советского Союза, и рассчитывают примерно на те же преференции, какие положены беженцам, только не на уровне отдельных людей, а как суверенные государства. В конце концов, прибалтам все же установили квоты на принимаемых беженцев и принудили-таки исполнять свои европейские обязанности.
Квоты, правда, довольно смешные. Если Германия принимала беженцев сотнями тысяч в месяц, то Латвия, например, обязана была принять всего 737 человек. Ну да с худой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Вот только даже в нищей Латвии, где каждому, получившему статус беженца, выплачиваются весьма скромные по европейским меркам пособия по 139 евро в месяц, приезжие не собираются проникаться культурными традициями и интегрироваться в экономическую жизнь страны, предпочитая жить на пособие и промышляя воровством и грабежами.
Образцово-показательным беженцем стал уроженец Эритреи по имени Филмон. За официальным трудоустройством бежавшего от диктаторского режима эритрейца следила вся Рига. Принять на работу экзотично выглядящего беженца решил латышский бизнесмен Мартиньш Коссович, владеющий долей в сети салонов оптики. То ли в рекламных целях, то ли из патриотических соображений, но с сентября уходящего года Косович старался трудоустроить Филмона в свою компанию.
Процесс этот оказался не таким простым: эритреец не получил официального статуса беженца и не подтвердил знания латышского языка, поэтому просто посадить его за работу не представлялось возможным. В этом случае бизнесмену грозили крупные административные неприятности. Но самое забавное, что через месяц после официального трудоустройства Филмон поведал неудавшемуся работодателю, что покидает Латвию.
Куда отправился гражданин Эритреи, Мартиньш Коссович не знает, но предполагает, что туда, где теплее. Однако сохраняется вероятность, что в процессе изучения культурных особенностей Латвии, Филмон просто заметил местную традицию уезжать из страны и решил ей последовать.
Не удивительно, что эту же латвийскую особенность быстро подмечают и беженцы, которые даже не пытаются устроиться на работу. Прибывшие в Латвию мигранты предпочитают надолго в стране не задерживаться, так что даже ничтожную квоту в 700 с небольшим человек латыши будут выбирать очень долго
Свежие комментарии