Социалистов и революции высмеивают, демонизируют, замалчивают — все что угодно, лишь бы не обсуждать их всерьез. Чего же так боятся?
Впереди юбилей Октябрьской Революции, и сегодняшняя Россия спешит продемонстрировать все средства, которыми она располагает, для обсуждения (или осуждения) произошедшего 100 лет назад отечественного и всемирного перелома: фильмы про любовные похождения царя, иностранные комедии и местные сериалы, сравнивающие революционных лидеров то с рок-звездами, то с людоедами…
Короче говоря, обсуждают революцию и социализм у нас традиционно: вообще не обсуждают (переводят внимание на другую тему) или сводят к неадекватным действиям безумцев, ведомых жаждой детской крови (т.е. замещают обсуждение тупой демонизацией). В результате становится совершенно не ясно: что вообще хотели большевики 100 лет назад (кроме убийства всех людей), почему за ними пошли массы, что у них на самом деле получилось построить, а что — нет и почему?..
В принципе, цель всей шарады с не-празднованием 100-летия Великого Октября — ровно в этом: не дать людям не только по-настоящему понять, но и просто на фактическом уровне узнать, какую альтернативу существующему строю наши предки выбрали тогда. Ведь вся российская революционная традиция, приведшая к большевизму, боролась с одним злом — с капитализмом. Т. е. с тем строем, что последние 25 лет грабит страну, погружает большую часть ее населения в социальный ад, а меньшую — в уныние и одиночество, уничтожает всякую перспективу здешнего существования. Власть имущие постперестроечной России чувствуют со стороны «устаревших» идей тогдашних социалистов реальную угрозу своей сегодняшней власти. И даже поверхностное знакомство с историей даст нам ответ — почему.
Капитализм, описанный Владимиром Лениным 100 лет назад, изменился на удивление мало. Капитал остался глобальным, наднациональным, более и более концентрирующимся: понять, что это значит на практике, несложно — достаточно взглянуть на современную Россию. Во всемирном разделении труда нашей стране выпала худшая доля — роль страны-донора природных ресурсов для более «успешных» государств (на деле — размещенного в них производственного капитала). Всё остальное было отдано «под нож»: сельское хозяйство, социалка, наука, промышленность (маленькая зарисовка: институт, в котором я учился, стыдливо переименовали из «Электронного Машиностроения» в «Электроники и Математики» — потому что всей сферы микроэлектроники попросту не стало; теперь его вовсе «влили» в печально известную ВШЭ). Глобальный капитал не стеснялся и неприкрытого грабежа: вспомните пирамиду ГКО, вызвавшую кризис 1998 года, и иностранный фонд Hermitage Браудера и Сафры, «потерявший» кредит МВФ в 4,7 миллиарда долларов.
Власть банков и вообще финансового капитала, к слову, — важная при капитализме на том его этапе, что получил название «империализма». Испытать ее пришлось всем постсоветским странам — а по соседней с нами Украине прямо сейчас проходит каток МВФ. Международные банки начинают с кредитов — а заканчивают прямым управлением «особо важными для экономики предприятиями», устанавливанием своих правил внутренней политики, «социалки» и т.п. Как отдельные производства, так и целые страны оказываются рабом структур, выдающих кредиты — т. е. финансового капитала. На иностранные же кредиты десятилетиями живут и российские банки и предприятия.
Отечественный же капитал создавался как часть западного: вся наша «элита» стремится на Запад (в этот мировой центр капитализма), ездит туда отдыхать и лечиться, ее семьи давно живут «за бугром», там находятся (или находились, а потом как бы «исчезли») ее счета и бизнес. Как было уже сказано, вся экономика России рассчитана быть частью Запада. Отечественная элита и бизнес как огня боятся ухудшения международных отношений. Судя по политике, которая повсеместно ведется в России, с воровством, «коммерциализацией» всего и вся, распродажей советского наследия, отсутствием обновления фондов и пр. — элита до сих пор нацелена на то, чтобы разграбить всё до конца, а потом «свалить». В этом смысле называть наших капиталистов российскими можно лишь с большой натяжкой. Они уже давно поднялись над национальными интересами. Интересы же простого народа вообще никогда не были интересны капиталу.
Наконец, империалистический мир, помимо разграбления целых наций и народов, занят постоянным переделом сфер влияния. На сегодняшней повестке — борьба «старых» западных господ, в первую голову — США, с быстрорастущим Китаем. Пока что китайцы вписаны во всю ту же мировую систему не на первых ролях. Однако у них концентрируется реальное производство, их военная мощь растет, и скоро они буду претендовать на получение в свои руки основных империалистических средств — международных банков и финансовой системы.
Беспрестанные конфликты последних лет, сопровождающиеся подъемом шовинизма, национальной и религиозной вражды, фашизма и т.д. — давно известный инструмент передела мира при капитализме. Сейчас он направлен против Китая и его возможных союзников, а также — частично (через беженцев, военные траты и пр.) — против Европы, своей «объединенностью» также начинающей беспокоить США.
Описание мировой ситуации по методике Ленина и социалистов можно продолжать и далее. Главное, что нужно здесь усвоить: всё, что происходит в нашей стране и мире, порождено не случайностью, не злодейством отдельных людей и т.п. — это все известные уже 100 лет неизбежные закономерности капитализма, ставшего общемировой системой. Выдающиеся мыслители, писатели, психологи, экономисты и т.д. ХХ века занимались «коллекционированием» подобных следствий господства капитализма на Западе во всех сферах жизни — вплоть до проблем человеческого общения, культуры, осмысленности жизни.
В феврале 1917 года, помимо уже тогда возглавляемого большевиками народного протеста, в России шел иной процесс: переход власти в руки буржуазии, т. е. капиталистов. Экономически и социально наша страна уже вступила в стадию капитализма (точнее, империализма: слишком велика была доля Запада в наших банках, предприятиях и политике), и этот переход оставалось лишь оформить. Бездарность последнего «русского» царя Николая II (быстрый вопрос в тему иностранного влияния: кем он был по национальности и из какого известного рода была императрица?) приблизила первое в истории России поистине всенародное единение — вокруг необходимости свержения монархии. «Скидывали» монарха все, вплоть до ближайших его друзей, родственников, Церкви и т.п.
Дальнейшая борьба, результатом которой и стала Октябрьская революция, велась уже не вокруг монарха, его семьи и т.п. Она велась вокруг господства буржуазии и ее иностранных «братьев-покровителей»: пришедшее к власти Временное правительство являло собой микс из царских чинов и прорвавшихся во власть крупных буржуа; первые лидеры Петроградского Совета были в большинстве своем также буржуазией (т.е., по-нашему, бизнесменами), только мелкой. Все они были объединены общей целью — постепенным подавлением вышедшей из-под контроля народной стихии.
Временное правительство, при поддержке верхушки Петросовета (позднее выделившейся в отдельную организацию — ВЦИК), саботировало все народные требования, ссылаясь на свою «временность», разруху, тяжелые условия Первой мировой и т.п. Все международные договоренности, заключенные еще при царе, — сохранялись и выполнялись. Бизнес продолжал получать сверхприбыли, прятал товары, подавлял профсоюзы и комитеты. От власти упорно отодвигались все депутаты «снизу»; собиравшиеся даже в моменты «правительственного кризиса» совещания, формировавшие новые и новые составы правительства, собирались так, чтобы в них большинство было за сторонниками буржуазии.
Первые февральские революционные надежды народа постепенно сменялись разочарованием и гневом. Оказалось, что новая «демократия», «республика» (провозглашение которой пришлось еще долго «выторговывать» большевикам и сочувствующим) и т.д. не только не защищает интересов простого народа (рабочих, солдат и крестьян), но и построена так, что во власть проходят только царские аристократы и бизнес, желательно — покрупнее.
Ситуацию взялись «спасать» большевики, выдвинувшие 2 основные идеи, вызвавшие ненависть всей элиты, новой и старой, отечественной и заграничной, ненависть, длящуюся и по сей день.
Идея первая: с точки зрения простого народа, капиталисты — ничем не лучше феодалов. Форма угнетения народа при них немного иная, но суть ее не меняется. Их интересы прямо противоречат интересам большинства населения. Не удивительно поэтому, что буржуазия и «старая» аристократия легко находят общий язык в любой стране и после любой революции: их объединяет идея господства и подавления широких масс населения. Значит, свергать нужно не царя и монархию, а буржуазию и капитализм. Иначе никаких проблем народа и страны не решить.
Идея вторая: невозможно свергать буржуазию, имея буржуазную систему власти и буржуазный состав власти. Капиталист не будет сам себя контролировать, ограничивать и обирать. Вся власть должна перейти к Советам Рабочих — структурам, созданным народной самоорганизацией и состоящим из представителей простого народа.
Новые капиталистические власти начали борьбу с этими «большевистскими» идеями с примирительной риторики, направленной на успокоение «низов» и отбивания у них желания идти в политику. Говорилось, например, что текущие руководители — компетентные профессионалы, а деятели Советов — неучи, которым нельзя доверить задачу управления. Внушалось, что «крайне важным является развитие устойчивое, эволюционное, основанное на диалоге и взаимопонимании с опорой одновременно на национальные традиции и современные институты демократии» (современная цитата Володина). И что «образ будущего — это образ народа и образ элиты, достигших взаимодополнения» (слова Патриарха Кирилла).
Когда же народ, видя, что новые старые элиты совсем не стремятся к «всенародному единению», ограничению своих интересов во благо большинства и т.п., стал самоорганизовываться — Временное правительство, не без поддержки лидеров Петросовета, перешло к прямой полицейской деятельности. На фронте была введена смертная казнь, запрещались собрания и пресекался поток новостей из тыла (чтобы вывести из политики солдат); мирные выступления рабочих в городах назывались «восстанием» и разгонялись силой оружия; крестьянские волнения «регулировались» введением войск и казаков; важные территории сдавались врагу из-за саботажа генералов, и армии противника открывался проход на революционную столицу.
Наконец, правительство начало сговариваться с царскими офицерами и готовить вооруженный контрреволюционный переворот — против «большевиков», новых Советов и комитетов. В этом и была суть мятежа Корнилова. Закончился он плохо для всех заговорщиков: полки, обманом направленные на подавление народа, быстро разобрались, в чём дело — и перешли на сторону Советов, «под шумок» забравших в свои руки власть во многих регионах.
В общем, уже к осени ситуация в России стала очевидной для всех: буржуазная власть развязала открытую войну с собственным народом, ведущуюся по всем направлениям и во всех сферах. То, что принято называть вооруженным восстанием большевиков, было на деле восстанием войск Советов в двух столицах и многих регионах. Революция была сделана не Лениным и Троцким, взявшими в руки по винтовке, а самим народом, взявшим в свои руки власть. Большевики просто-напросто остались единственной партией из всех существовавших, высказавшей готовность идти с народной стихией до конца: все остальные политические силы отказались участвовать в революционной «авантюре» и брать на себя ответственность, входя в новое правительство. Слишком пугающей оказалась перспектива остаться один на один с народом, вне поддержки старой аристократии, крупного бизнеса, международного капитала и т.д.
Современным капиталистам крайне не нравятся разговоры о «классовых интересах», о их погоне за прибылью, о наднациональности их бизнеса и т.п. Еще менее их радуют вопросы про «всенародную» «демократическую» систему, в которой у власти стоят исключительно крупные директора и топ-менеджеры (потому, очевидно, что они — самые квалифицированные управленцы). Нынешние власть имущие — не дураки, чтобы всерьез обсуждать законы развития капитализма и тем более альтернативы капиталистической системе. Поэтому тема революции, социализма и большевизма в сегодняшнем обществе — табу: их можно игнорировать, их можно высмеивать, по их поводу можно сочинять откровенные небылицы. Но только — не читать, не обсуждать, не взвешивать и не оценивать.
Сонмы проблем России и мира утыкаются в требования капиталистического общества. Нужно скрыть источник проблем и отвести внимание населения на что-то малозначимое. Неизменность основ капитализма обеспечивается тем, что вся власть удерживается в руках класса крупной буржуазии. Нужно убедить народ, что бизнесмен — ровно такой же гражданин, что и все остальные, и власть состоит исключительно из представителей его класса не потому, что так устроена демократическая система, а потому, что таков результат свободного выбора избирателей. Поэтому нужно демонизировать большевиков, замалчивать их идеи, затирать историю начала ХХ века: всё это может посеять в головы представителей простого народа ненужные сомнения и мысли.
Элита боится социалистов не потому, что те кого-то непременно желают убить. Капиталисты никогда не считались с жертвами из простого народа. Элита боится, потому что социалисты желают разоблачить ее махинации и лишить ее власти. А это, возможно, — последнее оставшееся народам всего мира средство обеспечить свое человеческое существование.
Свежие комментарии