На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Всяко - разно

8 269 подписчиков

Свежие комментарии

  • Артур Сайбулаев
    Не стоит недооценивать русский народ. Что бы не писал автор статьи, в наших жилах течет кровь наших предков, а ведь т...Что будет с миром...
  • авдей НА
    Каждый народ имеет то правительство какое имеет на сегодняшней моментЗапад не поможет....
  • Кошмар
    Долго ты свои мысли в кучу собирал, девочка на горшке. Оно и понятно, если ума с детства нет, то и в 50 лет не будет....Исламский мир вст...

А были ли "Потемкинские деревни"?

 

В русском языке довольно много идиом, которые имеют исторические корни. Например, устоявшееся и всем известное выражение "потемкинские деревни". С современным уровнем преподавания истории в школе мало кто помнит самого князя Потемкина, а вот его пресловутые деревни помнят все. 

Эти деревни стали синонимом показухи, очковтирательства и обмана. Родилась эта идиома в конце XVIII века, когда Екатерину II, совершавшую инспекторскую поездку по южнорусским землям и Крыму, князь Потемкин, губернатор этих областей, очень ловко обманул, распорядившись срочно возвести на ее пути мнимые деревни из одних лишь только декораций, сделанных из картона.

Таким образом он создавал видимость населенности и процветания земель, чтобы скрыть огромные растраты - светлейшим князем было присвоено три миллиона рублей. Мы так привыкли к этой истории, что даже не задумываемся, а так ли это было на самом деле. Потому что эти слухи о "картонных деревнях" и "аферисте Потемкине" используют не только писатели в многочисленных романах о любившей все радости жизни императрице, но и историки на страницах серьезных исторических исследований и справочников. На самом деле все это ложь, родившаяся из слухов после инспекционной поездки императрицы, состоявшейся в 1787 г. Слухи быстро распространились не только по России, но и по другим странам. Жизнь и личность Екатерины II вызывали такой жгучий интерес в Европе, что даже Вольтер, долгие годы состоявший в переписке с императрицей, воскликнул: "Счастлив писатель, коему доведется в грядущем столетии писать историю Екатерины II!"

Писать о Екатерине начали не в грядущем столетии, а еще в 1797 г., всего через год после ее смерти. Ее первую биографию написал немецкий писатель Иоганн Готфрид Зейме, прославившийся позднее своим сочинением "Прогулка в Сиракузы" (книга очерков, описывавших его пешее путешествие из Германии на Сицилию). В этой биографии век Екатерины и заодно и Фридриха II отразился отнюдь не парадной стороной. Зейме состоял у Екатерины II на службе в течение нескольких лет, его сильно интересовали русская история и политика, и это и послужило толчком к написанию сочинения "О жизни и характере российской императрицы Екатерины II". Когда оно вышло в издательстве "Алтона", в Гамбурге была выпущена и биография князя Потемкина - поначалу в виде серии статей в журнале "Минерва", "Журнале истории и политики" (1797-1799). Можно смело сказать, что эта биография - один из первых образчиков того, что в наши дни называют "желтой прессой" или "журналистским пасквилем". Имя автора биографии Потемкина не указывалось. То, что автора звали Гельбигом и он был саксонским дипломатом, выяснилось гораздо позже. В 1808 г. этот пасквиль перевели на французский, в 1811-м - на английский, а позднее, когда эти измышления приобрели широкую популярность, и на ряд других языков. Это, с позволения сказать, сочинение, и стало основой для всей последующей клеветы на Потемкина. Многие из россказней Гельбига не только дожили до наших дней, но и роковым образом повлияли даже на современную политику.

Измышления немецкого писаки были отнюдь не безобидными: если бы речь шла только о растраченных деньгах, домах из картона, дворцах из гипса, миллионах несчастных крепостных крестьян, вместе со стадами скота спешно перегоняемых из одной "потемкинской деревни" в другую, - это все бы ничего. Но на этом немец не остановился - он поведал душещипательное продолжение: когда спектакль, разыгранный ловким мошенником Потемкиным, завершился, сотни тысяч бедных жертв его аферы, перегоняемых из одной деревни в другую, были брошены на произвол судьбы и обречены на голодную смерть. Все эти россказни и превратили князя Григория Потемкина в представлении многих поколений в лживого шарлатана. Эту гнусную клевету разоблачил лишь спустя почти полтора века российский ученый Георгий Соловейчик, автор первой критической и объективной биографии Потемкина.

Кем же был на самом деле Григорий Александрович Потемкин? Один из крупнейших европейских политиков XVIII века, самый могущественный государственный деятель екатерининской России на протяжении семнадцати лет, который занимался чем угодно, только не показной мишурой. Многое из созданного им сохранилось и поныне. Например, многочисленные города. Что касается той злополучной инспекционной поездки, продолжавшейся не один месяц, то когда ее участники приехали осматривать Севастополь, который начал строиться Потемкиным всего за три года до этого, их встретили в порту целых сорок военных кораблей, салютовавших в честь императрицы. Сорок! Для XVIII века - огромное количество! Высокая комиссия была буквально поражена, когда ей показали военные укрепления и верфи, причалы и склады, церкви и больницы, дома призрения и даже школы. В этой поездке инкогнито участвовал Иосиф II, император Священной Римской империи. Он дотошно все осматривал, будучи настроенным очень критично и трезво. Позже были опубликованы его записки, в которых он признался, что был прямо-таки напуган этой выросшей как из-под земли базой русского военного флота.

При этом строительство Севастополя - отнюдь не самое большое деяние Потемкина, а всего лишь один факт в череде разнообразных, достойных уважения его деяний. Городов, основанных светлейшим князем, было немало, но, к сожалению, не столько, сколько задумал сам князь - не все удалось реализовать при жизни: его замыслы были чересчур масштабны. Но то, что удалось осуществить, проверку временем выдержало на отлично. Об этом, в частности, свидетельствуют записки одной непредвзятой наблюдательницы, учительницы по профессии англичанки Мэри Гатри, посетившей в конце XVIII в. Россию и объездившей всю южную территорию, обустраиваемую Потемкиным. Вот что, например, она писала о городе Николаеве всего через пять лет после его основания: "Улицы поразительно длинные, широкие и прямые. Восемь из них пересекаются под прямым углом и вместить они способны до шестисот домов. Кроме того, имеется двести хижин, а также земляные постройки в пригородах, заселенные матросами, солдатами и т.д. Имеется также несколько прекрасных общественных зданий, таких как адмиралтейство, с длинным рядом относящихся к нему магазинов, мастерских и т.д. Оно высится на берегу Ингула, и при нем располагаются речные и сухие доки. Короче говоря, все необходимое для строительства, оснащения и снабжения провиантом военных кораблей - от самых крупных до шлюпок. Доказательством служит тот факт, что в прошлом году со здешних стапелей сошел корабль, оснащенный девяносто пушками. Упомянутые общественные строения, так же как прелестная церковь и немалое число частных домов, сложены из изящного белого известнякового камня... Прочие дома - деревянные... Количество жителей, включая матросов и солдат, достигает почти десяти тысяч человек".

Казалось бы, вот вам свидетельство независимого наблюдателя, так почему же в злобные россказни какого-то немца поверили не только европейские читатели, но даже россияне, включая придворных, хорошо знавших Потемкина? Прежде всего из-за его положения при дворе: Потемкин ведь был фаворитом, а по некоторым источникам - и мужем императрицы. У таких людей во все времена завистников хватало. Из их сторонников и противников образовывались целые партии, а уж в случае с Потемкиным это была целая война партий - он, как никто другой из фаворитов и Екатерины, и других императоров и императриц России, влиял на политику страны. Когда Екатерина отправила его в Крым, недоброжелатели считали, что это своего рода отставка, и возликовали. Каковыми же были их разочарование и злоба, когда они убедились, что за несколько лет Потемкин осуществил там невероятное и что его влияние и на Екатерину, и на политику страны отнюдь не уменьшилось! Понятное дело, что они воспылали завистью к нему с новой силой.

Конечно, Екатерина не была слепа, она прекрасно видела, что на ее Гришеньку клевещут, она досадовала и злилась, но на клеветников внимания не обращала. По возвращении в Царское Село она писала князю: "Между вами и мной, мой друг, разговор короток. Вы мне служите, я вам благодарна. Вот и все. Что до ваших врагов, то вы вашей преданностью мне и вашими трудами на благо страны прижали их к ногтю". Кстати, после той вошедшей в историю крымской поездки Екатерина написала Потемкину много благодарственных писем. И глупо думать, что эта мудрейшая и прозорливейшая женщина могла не отличить картонных декораций от настоящих деревень! Да ладно бы она одна - количество инспектирующих исчислялось десятками! И все были слепы и глупы?

Потемкин в свою очередь тоже понимал, что многие злопыхательствуют за его спиной, и это нашло отражение в его ответных письмах своей императрице. В год крымской поездки ему было 47 лет, он пребывал на вершине карьеры, начавшейся тринадцать лет назад. Впрочем, Екатерина выделила его задолго до этого - 28 июля 1762 г. В этот решающий для нее день она свергла своего мужа, императора Петра III, и провозгласила себя "императрицей и самодержицей всея Руси".

Молодой гвардейский унтер-офицер Потемкин принял активное участие в дворцовом перевороте, будучи дружным с братьями Орловыми, игравшими ведущую роль в этом предприятии. Имя Потемкина значилось в составленном Екатериной списке тех сорока человек, поддерживавших ее во время переворота. Первыми здесь были названы, конечно, братья Орловы. Считается, что Алексей Орлов и убил впоследствии в Ропше низложенного императора. Потемкин тоже был в то время в Ропше, но вряд ли принимал участие в убийстве, иначе его наградили бы куда щедрее, а в списке значилось лишь следующее: "Квартирмейстер Потемкин: два полковых чина и 10000 рублей". Это было немного, потому что в общей сложности сорока своим сторонникам Екатерина подарила более миллиона рублей. Потемкин же в честь коронации получил серебряный сервиз и четыре сотни душ в Московской губернии.

Это, кстати, тоже было немного, потому что крепостные в те времена стоили дешево. Например, ребенка можно было купить порой за 10 копеек, молодую служанку - за 50 рублей. Мастер - повар, к примеру, или музыкант - стоил уже около 800 рублей. При этом за молодую борзую в Петербурге давали 3000 рублей. У богатых людей крепостные исчислялись тысячами, у некоторых вельмож одних только домашних слуг и лакеев насчитывалось до восьмисот.

После коронации Екатерины Потемкин получил звание камер-юнкера и официально вошел в круг придворных - во многом благодаря Орловым. Григорий Орлов надеялся, что Екатерина, родившая к тому времени от него трех детей, выйдет за него замуж. Но тут братья заметили, что Екатерине все больше и больше нравится молодой Потемкин, который - как сплетничали при дворе - бросился императрице в ноги, поцеловал ее руки и пролепетал признание в любви. Орловы этого вынести не могли, потребовали от выскочки объяснений; объяснение вылилось в драку, в которой Потемкин, кстати, и повредил себе левый глаз и впоследствии его потерял.

В итоге Потемкин удалился от двора, жил одиноко, много читал. И это при условии, что раньше его характер такого перевоплощения и не предполагал. Но для Потемкина было характерно бросаться из одной крайности в другую. Так, например, в студенческую бытность его даже отметили золотой медалью и в числе двенадцати лучших студентов Московского университета направили в Петербург; он же после этого вдруг изменился, стал пропускать занятия, в результате чего через пару лет был изгнан из университета "за леность и нехождение в классы".

Через полтора года Екатерина вызвала Потемкина - сам он ко двору возвращаться не хотел. Он был произведен в камергеры и получил титул "ваше превосходительство". Когда началась первая русско-турецкая война, Потемкин, наплевав на положение при дворе, отправился воевать. Не раз он отличался в сражениях, и его быстро продвигали по службе, наградили орденами Св. Анны и Св. Георгия. Его начальник, генерал Румянцев, писал в рапорте императрице: "Потемкин сражается, не щадя себя: никем не побуждаемый, следуя одной своей воле, он использовал всякий повод, дабы участвовать в сражении".

На Екатерину это не могло не произвести впечатления, и она, как только Потемкин прибыл в отпуск, дала ему аудиенцию и разрешила присылать письма ей лично. После одного из весьма нежного письма Екатерины Потемкин примчался в Петербург, и, как говорится, совершилась "революция в алькове". Больше ему можно было не бояться столкновения с Орловыми. Григорий же Орлов попал у Екатерины в опалу - уязвленная женщина "застукала" его с соперницей. Орлова сменил Васильчиков, но не надолго - прошло совсем немного времени, и придворные и иностранные дипломаты стали уделять все внимание исключительно Потемкину.

Европа была тут же оповещена о смене фаворита - ведь это было не только частным делом российской императрицы, это означало перемену в политическом руководстве, что могло иметь важнейшие последствия: даже самый слабый и ничтожный фаворит все равно играл серьезную роль. Потемкин же стал Екатерине ближе некуда - его комнаты располагались прямо под ее личными покоями и соединялись с ними лестницей.

Потемкин постепенно забирал все бразды правления в свои руки. В этом ему помогло и успешное подавление восстания Пугачева. После его казни в 1775 г. деревню, где он родился, Екатерина повелела сровнять с землей и отстроить ее на другом месте - под другим названием: в честь Григория Александровича Потемкина.

Однако оставаться одним лишь любовником императрицы Потемкину было скучно, хотя он и занимал очень высокие посты, был членом Тайного совета, вице- президентом Военной академии в ранге генерала, был возведен в графское достоинство. Из рук Екатерины Потемкин получил высшие российские знаки отличия, его отметили и иностранные правительства - из Пруссии он получил "Черного орла", из Польши "Белого орла" и "Святого Станислава", из Швеции - "Святого Серафима", из Дании - "Белого слона". В марте 1776 г. Потемкин получил титул князя Священной Римской империи. С тех пор он был князем, именовался "Светлейшим", "Его светлостью".

Все его расходы оплачивались из государственной казны, кроме этого, он получал и жалованье - в размере 12000 рублей в месяц. Периодически Екатерина дарила ему большие денежные суммы, дорогие подарки, помогала и его родственникам. Потемкина прославляли и осыпали хвалами честолюбивые литераторы.

В принципе, чего ему не хватало? Зачем надо было воровать те пресловутые миллионы, которые советские и зарубежные историки ставят ему в вину? Он и так жил безбедно. А с конца 1774 г. - как считает Соловейчик - Потемкин перестал быть любовником Екатерины и стал ее законным супругом. "Его, человека, истово верующего, уязвляла незаконность их отношений, и потому бывшая принцесса Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, ныне ее величество императрица российская Екатерина II, вдова покойного императорского величества царя Петра III, по своей собственной доброй воле вышла замуж за Григория Александровича Потемкина".

О том, что свадьба на самом деле была, считает не только Соловейчик, но и еще два русских историка. Но лишь на основании косвенных "улик": многочисленных любовных писем, в которых Екатерина именует Потемкина своим "супругом" или "мужем", а себя - "супругой". Например, очень характерно такое письмо: "Мой господин и любимый супруг, сперва хочу сказать о том, что меня больше всего волнует. Почему ты печалишься? Почему доверяешь больше твоей больной фантазии, чем осязаемым фактам, кои все лишь подтверждают слова твоей жены? Разве два года назад не связала она себя священными узами с тобой? Разве с тех пор я переменила отношение к тебе? Может ли статься, что я тебя разлюбила? Доверься моим словам. Я люблю тебя и связана с тобой всеми возможными узами..."

Екатерина буквально осыпала его любовными посланиями, иногда писала по нескольку раз в день, вновь и вновь признаваясь ему в любви, восторгалась им, хвалила, придумывала самые необычные ласкательные имена. Этого тучного, громадного человека Екатерина называла "своей кошечкой", "своим маленьким гав-гавчиком", "своим милым голубчиком", "своим вторым "я", "своим милым сердечком"... Впрочем, он был у нее и "тигром", "львом посреди джунглей" и даже один раз "самым великим ногтегрызом России" - был у него такой недостаток. Но Потемкин отчего-то сомневался в ее любви. Нам сейчас этого не понять - ведь она осыпала его не только письмами, но и милостями и деньгами.

В 1776 г. наступило расставание. Европа опять была оповещена, что в России произошла отставка могущественного фаворита; российские враги фаворита ликовали. Но все они обманулись. И пусть светлейший князь уехал из столицы и проводил основное время в разъездах, власть его ничуть не уменьшилась - он по-прежнему влиял на все важнейшие решения, принимаемые Екатериной. Просто он не был больше ее любовником. Определяя при этом, кому теперь находиться в "теплом месте" - из пятнадцати фаворитов, появившихся у императрицы после Потемкина, лишь одного, последнего, Екатерина завела против его воли. Тогда ей было уже 60 лет. Почему Потемкин так поступал? Он просто подыскивал Екатерине тех, кого мог не опасаться, кто был менее честолюбив, чем он сам.

В политическом же плане все оставалось по-прежнему. Если Потемкин не ездил с инспекциями по губерниям, то пребывал в Петербурге, правда, не во дворце, а в собственном доме, подаренном Екатериной. Основным занятием его было обустраивать и укреплять территории, отвоеванные у турок. После того как в 1783 г. Екатерина получила Крым, и Османская Порта признала власть России над Таманским полуостровом и Кубанью, а русский флот мог беспрепятственно перемещаться по Черному морю и Дарданеллам, Потемкин занялся "умиротворением" и колонизацией этих столь важных для России земель, проявляя удивительную энергию. Всего за несколько лет он возвел там города. К этому времени Потемкин был уже президентом Военного совета, начальником конной гвардии, фельдмаршалом. Он провел крупномасштабную военную реформу: изменил принципы вооружения и организации российской армии, а также всю ее структуру; упростил военную форму, сделав ее несравнимо более удобной.

Та пресловутая инспекция была не актом недоверия Екатерины - она смиренно попросила у Потемкина разрешения посетить новороссийские земли. Потемкин же замыслил посредством этой поездки продемонстрировать всему миру могущество Екатерины и одновременно доказать невероятный подъем, охвативший Российскую империю.

Инспекционная процессия, стартовавшая 18 января 1787 г., двигалась быстро - благодаря прекрасной организации Потемкина. И это несмотря на внушительные размеры - 150 саней. Перекладные - сотни отдохнувших лошадей - были готовы заранее, на всех станциях были организованы дежурные мастерские. Но в первую очередь бывший фаворит позаботился о местах отдыха: путешественников поджидали многочисленные очень быстро возведенные деревянные дворцы.

Пока пережидали зиму в Киеве, Потемкин не участвовал в празднествах - пересидел эти шумные сборища в монастыре. К весне были готовы семь громадных римских галер, оборудованных со всей мыслимой роскошью - чтобы плыть по Днепру. В инспекции принимал участие и Станислав Понятовский, бывший фаворит Екатерины, теперешний польский король. Который, кстати, тоже оставил воспоминания, как он восхитился могуществом России. И ни слова ни о каких картонных декорациях!

В Екатеринославе Иосиф и Екатерина освятили совместно собор, который Потемкин вознамерился возвести по образцу римского собора Св. Петра. В Херсоне, также основанном Потемкиным, были устроены оперные представления, военные парады, был показан спуск кораблей на воду.

Но больше всего инспекцию поразил Крым. В сказочном дворце в Бахчисарае, где еще недавно правил хан, теперь жили Екатерина и Иосиф. В Инкермане, куда переехала инспекция, по приказу Потемкина был построен великолепный замок, из окон которого гости могли любоваться Черным морем и видеть те самые сорок только что построенных военных кораблей. Кульминацией поездки стал осмотр Севастополя.

Екатерина была в восторге, ей вторил и Иосиф II. Граф Сегюр, французский посланник, после посещения Севастополя писал: "Кажется непостижимым, каким образом Потемкин, попав в этот только что завоеванный край, на восемьсот миль удаленный от столицы, всего за два года сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот, соорудить крепости и собрать такое множество людей. Это явилось подлинным чудом деятельных усилий". Вот спрашивается - зачем строить какие-то деревеньки из картона, если построен настоящий город?!

Потемкин добился, чего хотел - показал европейцам, что Россия стала великой державой. "Добил" он их заездом на обратном пути в Полтаву, город, где в 1709 г. Петр I наголову разбил армию короля шведского Карла XII, вторгшегося в Россию. На глазах Екатерины и ее спутников 50 тысяч солдат разыграли еще раз то сражение. Сегюр писал: "Это великолепное зрелище достойно увенчало поездку, которая была столь же романтична, сколь и исторически знаменательна".

Потемкин получил титул князя Таврического, это произвело впечатление не только на европейцев, но и на турок, усмотревших в этом вызов и возобновивших уже в октябре 1787 г. военные действия. Несмотря на заявления клеветников, что корабли построены из гнилого дерева, что они развалятся раньше, чем дело дойдет до сражения, черноморский флот зарекомендовали себя с самой лучшей стороны.

Однако общество было готово верить не очевидным успехам, достигнутым князем, а грязной сплетне о картонных деревнях. После первого сообщения о них европейцы жадно обсасывали эту небылицу. В "потемкинские деревни" верить хотелось больше, чем в успехи - иначе придется признать тот факт, что Россия стала великой державой. Черный пиар в действии: сначала был оболган человек, а затем пошел перенос этого мнения и на страну. Запад постоянно недооценивал Россию во многом благодаря этим измышлениям. Ну что ж? за что боролись, на то и напоролись. Первым "напоровшимся" стал Наполеон. Он сполна заплатил за эту сказку.

Постаревший граф Сегюр, прекрасно помнивший успехи Потемкина, напрасно увещевал Наполеона отказаться от войны с Россией - тот не послушался. Чем дело кончилось - знают все.

Потемкин скончался 5 октября 1791 г. в возрасте 52 лет, когда отправился в Николаев, серьезно больной малярией, подхваченной в Крыму, во время войны с турками. Прежде чем выехать, он написал еще одно письмо Екатерине: "Моя любимая, моя всемогущая Императрица. У меня уже нет сил выдерживать мои страдания". Екатерина пережила его на пять лет. На престол вступил ее сын, Павел, ненавидящий мать и считавший себя сыном Петра III. На следующий день после смерти матери Павел велел известить о кончине Петра III и Екатерины - так, словно его отец только что умер. В траурной процессии, направившейся в Петропавловский собор, первым везли гроб Петра III, который до этого стоял в подвале Александро-Невской лавры.

Апогеем злорадства Павла стал его приказ графу Алексею Орлову идти во главе процессии и нести корону убитого императора. Того самого Орлова, который, по- видимому, и отправил Петра III на тот свет.

Все, что связывалось в представлении неуравновешенного и, видимо, не совсем нормального с медицинской точки зрения Павла с матерью и самым могущественным ее фаворитом, практически соправителем Потемкиным, вызывало в новом императоре жгучую ненависть. Так что ж удивляться, что злобные измышления о "потемкинских деревнях" получили такую долгую жизнь?.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх